Музыка в камне

Известному чешскому журналисту начала XX века Эгону Кишу (его русские "аналоги" - В. Гиляровский и А. Невзоров) принадлежат слова: "Прага - это калейдоскоп впечатлений".  Гуляя по Праге уже в третий свой приезд в Чехию, я убедился в бессмертии его фразы - здесь настолько переплетены история, архитектура, литература, музыка, да еще и  с вкраплением мифов разных веков, что любопытствующая голова все равно каждый раз пухнет от обилия новых впечатлений.  В этом году, к примеру, башни собора Девы Марии перед Тыном на Староместской площади  мне показались дюзами космических кораблей из "Звездных войн" (пражане называют их "чертовками" - ведьмами), орган под сводами собора  завораживал "космическим" звучанием баховских  прелюдий и фуг, могила Тихо Браге - захороненного тут же знаменитого астронома, учителя Иоганна  Кеплера, заставляла вспоминать об удивительной эпохе короля-мистика Рудольфа II, астрологом которого Браге "по совместительству" был (легенда о Големе - из тех времен).  Выходишь из костела, и тут же тебе мемориальная доска на одном из домов рассказывает, как здесь когда-то Альберт Эйнштейн, будучи профессором Карлова университета, на  скрипочке играл  для своего друга, писателя  Франца Кафки.

Чешская архитектура вызывает непрерывное восхищение и, тем самым, уважение к народу, возведшего красоту в некий культ. Улицы и здания Праги "соразмерны" человеку, не подавляя его имперским величием, как это ощущается в Вене (съездил туда из Праги с однодневной экскурсией).  И потому  я большим удовольствием  шел "по следам наших пивоманов", представляя параллельно, как они вдыхали "воздух свободы" в 77-м.

За двести лет употребления стала банальностью фраза "архитектура - это застывшая музыка" (процитировав  философа Шеллинга в беседах с Эккерманом, ее сделал популярной Гете). Готику германских городов так и хочется соотнести  с музыкой Баха.  Современная Москва с ее "апофеозом" - новым храмом Христа-Спасителя - напоминает мне увертюру Чайковского "1812 год", написанную по заказу к освящению "первого" храма.  Произведение это - громкое, эклектичное и кажется глуповатым, хотя  довольно величественное и полно оптимизма.  Статьи и книги Алексея Рогачева об архитектуре старой Москвы будят в душе иные мелодии, в которых - и ностальгия,  и щемящая боль за "город, которого нет". 

Редактор сайта       Вячеслав Губочкин 

Вячеслав Губочкин. По следам наших пивоманов. Прага  В поисках «Рыцаря»

Фасад ресторанчика почти не изменился, так что узнать было не трудно. А сердечко ёкнуло... 
Из письма Владимира Проценко автору

Если  когда-нибудь (представим фантастическое) станет  вопрос о выборе святого – покровителя студенчества МГУ,  то одной из  кандидатур для «канонизации» вполне мог бы быть предложен наш Андрюша Лукшин. В нем объединились наклонности и технаря (с легкостью «брал»  у доски сложнейшие задачи, со временем стал доктором физ-мат наук) и гуманитария (любил философию и литературу, сам писал стихи); он мог быть и «формальным» лидером (работал в факультетском комитете комсомола), и неформальным - «душой» разных компаний. Был Андрей ярким носителем традиций буршества – с тягой к гулянию и выпивкам, но, в то же время,  несомненно, следовал заповеди «пей, да дело разумей». Как жизненный подвиг – немаловажное обстоятельство для «причисления к лику святых» - могли бы рассматриваться проведенные им в мученичестве последние годы, когда он, ослепший, страдающий от боли, вызванной опухолью в головном мозге, еще умудрялся читать лекции новому поколению студентов ВМК…   И тогда, возможно, станет пражский ресторан « U Cisaru», в который на протяжении столетий захаживали чешские короли, и в котором Андрюша «зажигал» в 1977-м,  культовым местом не только для президентов и премьеров (вместе с Вацлавом Гавелом там бывали   Буш–старший, Тэтчер, Коль, Горбачев), но и для всех, кому «есть, что вспомнить» о славных годах студенческой жизни.

Приехав в августе 2009 года в Прагу после окончания шахматного фестиваля в Пардубице, я не знал ни точного адреса ресторана, куда любили ходить в 1977-м наши практиканты,  ни даже его чешского названия. Но найти и ощутить это «genius loci» («место силы») очень хотелось: все-таки учился в одной группе с нашим героем, и даже ходил пару раз с ним «по пиву». Андрей в моем представлении действительно был героем: своим обаянием он взял Прагу «без выстрела», хотя наверняка  у большинства чехов в пивной был большой «негатив» на русских за события 1968 года (следы от осколков на здании Национального музея напоминают о них до сих пор - наши танкисты выпустили по музею  несколько снарядов, по ошибке приняв его за парламент).